Олег Барабаш. Интервью в Новочеркасске, 2019 г.

– Первый вопрос такой: всё ли у тебя в жизни хорошо, Олег? Всё нормально?

– У меня? Да. У меня всё хорошо. Даже, наверное, сейчас какой-то такой период, когда прямо вот подозрительно всё хорошо.

– Откуда же тогда столько боли, отчаяния и безысходности в твоих текстах и песнях? Видимо, пишешь о том, чего не хватает?

– Не совсем так. Был такой замечательный поэт Борис Рыжий. Может, кто-то его знает, а если не знает, надо обязательно почитать, потому что это действительно великий поэт и, наверное, самый большой из какого-то вот нашего времени. Он умер в 90-е, к сожалению. С ним не очень много сохранилось интервью, но в одном из них его спросили: Борис, вот вы всю жизнь живёте с одной женщиной, у вас нет никаких терзаний, грусти, тоски. Как так? Поэту же нужна трагедия? И он сказал замечательную вещь: Почему вы думаете, что поэту нужна трагедия? Трагедия поэта в том, что он поэт.

– Уже всё сказано этим.

– Да. Он очень точно это заметил. Это же как какой-то орган чувств своеобразный, и его невозможно выключить. Поэтому у тебя никогда не бывает всё хорошо настолько, что ты не пишешь, потому что ты всё равно впитываешь любую какую-то боль, которая вокруг, а её, к сожалению, много всегда вокруг нас. И даже не хотя этого, ты её через себя пропускаешь, и что-то из этого получается в итоге.

 

– Что сейчас происходит в твоём творчестве? Пишутся ли новые песни, играются ли концерты?

– Очень много я написал песен за год. Обычно я пишу 2-3 песни в год, это норма. Вот, если я 2-3 в год написал, значит хороший был год. Бывали года, когда я не написал ни одной песни. А в этом году я написал порядка десяти песен. И вот это очень для меня много, конечно. И как-то всё развивается не только в написании песен, но и с командой мы сейчас очень много играем. Делаем большие электрические концерты, к чему я так долго стремился. Делаем их красиво, хорошо, по-взрослому, с видеорядами, с какой-то атмосферой. Всё как-то хорошо идёт. Осталось только записать новый материал, над которым сейчас работаем.

– Новые песни, они какого плана? О чём они? Для кого и ради чего?

– Для кого – для себя, конечно же. Потому что любой нормальный автор пишет песни исключительно для себя. Не для кого-то это делает.

– Может быть, ты что-то хочешь сказать этими песнями?

– У меня с песнями такая история, я скорее отпускаю какие-то вещи от себя с помощью песен. Я не умею, к сожалению, делать это по-другому. Кто-то может прийти к другу, выговориться ему, и на душе полегчает. Я не умею так делать. Я могу из себя вот это всё только песнями куда-то передавать, от себя отрывать. Поэтому не то чтобы я хочу что-то сказать, но я, конечно, надеюсь, что мои песни работают так, что после них кому-то тоже становится лучше, кто-то тоже от себя что-то больное отпускает в итоге.

– Есть ли у тебя песни, написанные по реальным событиям?

– У меня все песни написаны по реальным событиям. На самом деле, я никогда не пою о том, чего не почувствовал. Раньше я вообще не писал каких-то сюжетных песен, историй. Некоторые авторы, например, Тимофей Яровиков, очень хорошо умеют писать сюжетные вещи. Я до недавнего времени вообще не умел этого делать, но в этом году я написал прямо несколько сюжетных песен. Но нельзя сказать, что они не по реальным событиям, потому что в них очень много прожитых и прочувствованных вещей. Поэтому теперь я понимаю, что, когда ты пишешь сюжетные истории, ты всё равно вкладываешь туда себя не меньше, чем если пишешь просто какую-то песню, но вуалируешь это как историю.

– Есть ли у тебя песня, которой ты гордишься? Из последних или из ранних – неважно.

– На самом деле, всегда самая любимая песня, которой ты гордишься, это последняя, которую ты написал. Тебе всегда кажется, что вот это вот лучшее, что ты сделал. Конечно, потом проходит время, появляются ещё новые песни, они уже становятся любимыми, старые как-то переосмысляешь. Если брать не новые песни, которые мне сейчас нравятся, из уже записанного материала, песня, которой точно могу гордиться, это «Товарищеский проспект». Во-первых, это очень такая «прожитая» песня, прочувствованная. А во-вторых, это моя победа над формой и над тем, как свою мысль и свою эмоцию, свои чувства уложить в слово. Она не просто мне давалась, я её очень долго писал, и мне кажется, получилось. Это песня, о которой могу сказать: молодец, Олег.

– Знаешь, бывает, слушаешь чужую песню, и думаешь: её должен был написать я, очень уж она близка. Есть у тебя такая чужая песня?

– Я, на самом деле, никогда не думаю, что её я должен был написать, потому что я понимаю, что я никогда бы такую песню не написал. Но меня всегда восхищают песни, написанные другими людьми, которые меня как-то внутри дёргают. Я думаю: вот человечище! Взял и такую песню написал! Я больше, наверное, радуюсь, что он написал, а я услышал, чем я бы хотел написать так же.

– Что интересного произошло у тебя за последние два года? В прошлый раз я представляла тебя как жителя Петербурга. Было принято решение перебраться в Москву. В связи с чем и нет ли сожалений?

– Да, я перебрался в Москву и живу там уже год. Буквально недавно исполнился год. Живу я не в самой Москве, а в сказочном мире ЗаМКАДья. На самом деле, это очень интересно, потому что это отдельный мир, который с Москвой связан, на мой взгляд, весьма посредственно. Он мне немного напоминает мой маленький город, в котором я рос, – город Морозовск Ростовской области. Но при этом, конечно, близость Москвы чувствуется. У меня там есть Мёртвое озеро, я себе так разрисовал место, где я живу. Новостроечки, панельки… Ну то есть вот всё такое, как надо, чтобы песни такие весёлые писать, наверное.

– У тебя очень много песен о Питере, о Неве. А есть ли что-то о Москве?

– Вот прямо о Москве, наверное, нет. Я скорее Москву именно атмосферно сейчас в песнях воспроизвожу. А живу я в городе Ивантеевка. Но есть про Ивантеевку, да. Мы сейчас запишем один релиз, а после него сразу же сядем писать другой, и вот там есть замечательная песня, она называется «Русская сказка», так будет называться и весь релиз, и вот она про Ивантеевку от первого до последнего слова.

– Ждём уже, очень хотим услышать. Удачи тебе в этих планах, чтобы всё получилось именно так, как ты хочешь, как ты это слышишь. Давай поговорим о группе «ХПБ». Что там с составом сейчас?

– Ну, собственно, я переехал в Москву, там у меня живёт мой замечательный друг, с которым мы уже когда-то играли вместе в группе, когда жили в Морозовске. Он перебрался в Москву раньше всех. Когда я ехал в Москву, я уже знал, что будем с ним играть. Какие-то вещи мы с ним записывали уже, когда я перемещался между Питером, Москвой и всей остальной страной, я очень долго ездил. Вот «Товарищеский проспект», в частности, мы уже записывали вместе с ним. И мы нашли гитариста, у нас периодически меняются музыканты, остаёмся мы вдвоём, как такой костяк. Но сейчас у нас есть Артур, который гитарист, и вот пока всё хорошо.

– Ты пишешь только стихи и песни? Не пробовал ли писать прозу?

– Я очень хочу, на самом деле, когда-нибудь написать прозу. Иногда даже предпринимаю какие-то попытки, но мне не нравится пока. И это, конечно, требует очень много времени. Это вот надо сесть в домике у моря на побережье Крыма, открыть папку чистых листов, взять в руки карандаш, и под шум морской волны два года писать книгу. Вот так это, наверное, сработало бы. Сейчас, к сожалению, не так много времени, а проза это такая вещь, которая требует большого сосредоточения. Стихи – тоже, конечно, но стихи всё-таки по форме меньше.

– А для кого-то поэзия – это волшебство, кто-то думает, что проза гораздо легче даётся и выходит из-под пера творческого человека.

– Мне кажется, что сложно прямо вот так сравнивать прозу и поэзию. Там своя материя, а там своя, и законы немножко разные, если можно тут о каких-то законах говорить. Всё-таки какие-то базовые вещи, принципы, наверное, существуют. Это всё ещё и очень индивидуально, вот мне сейчас с прозой, всё-таки, сложно. Очень хочу, но пока мне не нравится то, что я пытаюсь писать. Это надо оттачивать. Когда я пойму, что что-то начинает получаться, я, может быть, и напишу что-то. Хотелось бы.

– Проходит лето, фестивальная пора. Где удалось побывать? Какие фестивали особенно запомнились?

– Фестиваль этого года, безусловно, это «Соловьиная трель», которая проходит под Курском. Замечательный фестиваль, не очень большой, но из года в год развивающийся, растущий.

– Это первые летние выходные, если я не ошибаюсь, так?

– Да, это первые выходные июня. Замечательный фестиваль. Если вы будете где-то рядом в первые выходные июня, или даже не будете рядом, знайте, что есть такой фестиваль, там играют замечательные авторы, и очень хорошая атмосфера. Фестиваль «Платформа», который стал уже ежегодной традицией, который очень большой, ты видишь там миллион хороших людей, своих друзей, которых иногда по году не видишь. Там прекрасные слушатели. На этом фестивале мы играли уже полным составом, теперь вот можем и на фестивали полносоставно выезжать. Было тоже очень хорошо. Был ещё «Сорок Акул», небольшой фестиваль под Москвой, тоже было очень хорошо. Бранимир, Чернецкий… Было очень душевно. На самом деле, не очень много в этом году фестивалей захватил, потому что пишу релизы, и это большая работа.

– Какие планы на осень?

– Осенью хотим презентовать первый наш релиз. Скорее всего, он будет из двух новых треков. В феврале попытаемся второй – из трёх треков, вот как раз который будет называться «Русская сказка». Будут большие электрические концерты в Питере и Москве с презентацией релиза. Поедем в Арзамас, есть такой город под Нижним Новгородом, с электричеством поедем. Возможно, ещё куда-то… Хочется сделать какой-то маленький тур уже полносоставный. Думаем клип ещё какой-то сделать.

– Кто занимается клипами? Это ведь такая серьёзная работа.

– На самом деле, нам достаточно сильно везёт в этом плане, потому что «ХПБ» – это такая штука, вокруг которой собираются, откуда-то возникают, совершенно замечательные талантливые люди, которые просто говорят: давай сделаем. И ты: да, давай! И вот как-то оно и начинается. Идеи и всё прочее совместно всегда продумываем как-то, у нас вообще демократия в группе. При работе с людьми мы всегда стараемся друг друга услышать и что-то из этого интересное собрать в итоге.

– В вашем сообществе ВКонтакте идёт сбор средств на что-то. Насколько успешно и на что собираем?

– Даже два сбора средств идёт сейчас ВКонтакте. Первый – от «ХПБ», собираем на запись вот этого большого количества песен, которые я понаписал, теперь их надо как-то записать. Соответственно, их много, это требует больших денег. У нас не первый опыт сбора средств, он идёт потихонечку, люди нас поддерживают, эти прекрасные, удивительные, добрые люди, которым зачем-то нужна эта музыка. И это, конечно, волшебство. Сбор потихонечку идёт. Конечно, до финальной суммы ещё далеко, но я думаю, что всё сложится, и всё получится. А если не доберём, будем сами как-то всё это делать рано или поздно. А второй сбор средств – это на книжку, которую я долго думал, стоит ли делать вообще. Но вот вдруг она оказалась нужна какому-то количеству людей, и там уже процентов 70, наверное, собралось. Надеюсь, мы его успешно завершим, и где-то в ноябре я издам эту очень красивую книжку и проведу эту маленькую чёрточку после своего 35-летия. Мне как раз исполнится 35, и я внутренне почувствовал, что существует какая-то потребность какой-то небольшой итог подбить.

поддержать выпуск книги стихов и текстов песен – https://vk.cc/9oFeR8
поддержать запись новых песен “ХПБ” – https://vk.cc/9sWmjH

– Два года назад у нас зашла речь о возрасте, и ты сказал, что чувствуешь, что тебе гораздо меньше лет, чем есть на самом деле. Не пришло ли осознание возраста за два года?

– Нет. Возраста нет. Скорее у меня осознание какого-то жизненного опыта временами наступает. Когда ты что-то накопил и вдруг понимаешь, что ты как-то переосмыслил какие-то вещи. Но я думаю, что это не от возраста зависит, а скорее от событий, и от того, как ты их воспринимаешь и где-то через себя как-то пропускаешь. Это может с тобой и в 18 произойти и в 55, тут возраст, всё-таки, такую посредственную роль играет. Я себя на 25 чувствую, и это никак не изменить. Я смотрю на себя в зеркало и говорю: Олег, тебе – 35, и не понимаю, что это действительно так.

– Какой из последних акустических концертов тебе запомнился? И чем?

– Я сейчас очень мало езжу по городам, на самом деле. Больше занимаюсь именно электричеством. Ну вот недавно мы ездили в Арзамас, это был такой концерт-пикник. В месте, куда мы приехали, висел огромный баннер Филиппа Киркорова. Я там был не единственный музыкант, нас было достаточно много, и у нас тут же созрела идея сделать творческий вечер песен Филиппа Киркорова. Каждый выучил по песне, и было очень весело.

– Слушай, ну вы герои вообще. Это прямо поступок!

– Помимо основной программы, мы сделали вечер песен Филиппа Киркорова.

– Молодцы, вот бы послушать. И какая же песня досталась тебе?

– А вот это надо сейчас вспомнить… А! «Единственная моя», конечно же. Там, кстати, Женя Сабельфельд писал всё это дело, была какая-то аппаратура. Так что, возможно, в скором времени, всё можно будет послушать.

– Может быть, ты поделишься с нами каким-то недавним музыкальным открытием? Какой исполнитель или группа произвели на тебя впечатление?

– Музыкальное открытие… Это очень хорошая тема. На самом деле, так много музыки, а когда внезапно меня спрашивают, начинается ступор. Я слушаю очень странную музыку, друзья. Не факт, что она вам понравится, но вы попробуйте. Есть, например, группа «Второй сорт», которая мне сейчас нравится очень. Что ещё можно вспомнить… Знаешь, на последних фестивалях были какие-то ребята, которые мне прямо нравились. Если говорить именно о фестивалях, то группа «Санки». Это немного кабаре, но при этом с такой иронией очень здоровой. Они из Уфы. Они, между прочим, в этом году стали грушинскими лауреатами, ни много ни мало. Очень хорошие ребята. А в Москве – группа «Твоя дивизия» в похожем жанре работает. Это такая смесь авторской песни и какого-то театрального перфоманса. Достаточно интересно. Что ещё из фестивальной поры мне запомнилось… Были какие-то ещё хорошие ребята. Ну, конечно, мои любимые всякие есть питерские ребята, например, Гребенщик очень хороший автор. Рекомендую вам его послушать.

– Давай поговорим о твоём туре по югу, который включает целых два города: Ростов и Новочеркасск. Как вчера прошёл концерт в Ростове? Нашёл ли ты какие-то отличительные черты ростовской публики от той, к которой ты, может быть, привык?

– Публика, она, на самом деле, везде немного отличается. В Питере от московской публика отличается. Да даже в каждом городе она разная. Я никогда особо не заостряю на этом внимание, всё равно это живые люди. Мне, когда я начинал ездить, было очень странно на юге петь свои песни, потому что здесь всё так солнечно, зелено, всё цветёт, и тут я такой: «боль, отчаяние, страх…». Но в какой-то момент я осознал, что неважно, где находятся люди, болит-то у всех одинаково, что на севере, что на юге. Поэтому какого-то кардинального отличия нет. Люди, если приходят, слышат, слушают, то хорошо, значит, им надо. Они живые что на юге, что на севере – хоть где.

– В Новочеркасске ты в третий раз. Как тебе город? Вот сегодня нам удалось погулять, посмотреть. С погодой повезло, хотя все погодные сайты обещали дождь и грозу. Хорошо, что удалось посмотреть солнечный Новочеркасск.

– Раньше, когда я ещё жил в Питере, куда-нибудь приезжал, очень часто шёл дождь. Сейчас перебрался в Москву и смотрю – солнце за мной ездит. Нравится мне очень Новочеркасск, он действительно очень уютный и очень зелёный… и эти здания невысокие, после Москвы так тем более. И вот тут какая-то холмистость есть, я очень люблю холмистые города. Очень спокойный и уютный город, и это здорово, конечно.

– Спасибо за разговор. Желаю тебе творческих успехов. Чтобы всё получилось, всё сложилось. Мы всегда рады тебе в Новочеркасске. Будем с удовольствием ходить на твои концерты. Приезжай, пожалуйста.

– Обязательно.

Беседовала Антонина Малышкина